Правила жизни

Правила жизни летчика-истребителя Анатолия Ивановича.

Записано в ВОГ МО РФ, 15 июля 2012 года. Записал Глотов Родион.

Я учился в летном училище в Армавире на истребителя, в 60-х годах.Потом Хрущев разогнал всех к чертовой матери.

Всю жизнь я служил в морской авиации. Но служба была не служба, а черти что. Я, вообще-то, очень маленький офицер.

Ты сам видишь, что я глухой как пень. Кто-то говорит, что это из-за того, что пол жизни просидел в наушниках, врачи говорят из-за давления, а мне кажется, я просто уже стар.

В этих больницах ты умрешь быстрее, чем без них, потому что тут назначают тебе срок люди, а ты пытаешься не отставать от графика. По привычке.

Я служил на море. На Черном. А что, есть какие-то другие моря?

Наша база была в Каче (пригород Севастополя). Не знаешь, что там теперь? Наверное стоят вертолеты. Или какие-нибудь развалюхи. Теперь там Украина.

Я очень люблю свою жену Люсю. Единственное, что меня огорчает, что не могу уже кинуть ей пару палок. Все-таки мне 81 год.

Вообще-то, у меня была другая жена. Но она умерла в аварии. Да, и палец мне тоже после нее отрезали. Но я никому об этом давно не рассказываю, все уже забыли и я тоже хочу забыть.

Я включаю телевизор, но это, скорее, для тебя. Я-то нихрена не слышу. Вернее, звук слышу, но слова не разбираю. Кстати, когда ты говоришь, все так же.

Врач говорит, что мне нельзя на море и солнце, потому что у меня нашли опухоль. А потом оказалось, что она у меня уже 10 лет. А эти 10 лет я был на море. А теперь ее нашли и нельзя. Дали бы уже спокойно дожить, как я привык.

Мне часто говорят, что я выгляжу бодро, не на 80. Но мне 80 и меня это вполне устраивает.

Тут кормят ужасно, я не могу эту еду даже понюхать. Но некоторые женщины съедают все до конца. Если бы я был молод, я бы не стал встречаться с такой женщиной, которая столько жрет.

Эти врачи меня удивляют: постоянно рассуждают о новых технологиях в медицине, чудо-устройствах, а тут дверь сломалась в душе и во всем отделении нет даже молотка и гвоздика.

Я знаю, что у меня опухоль в легком. Но лучше бы не знал. Когда жизнь превращается в ожидание смерти, это уже сложно назвать жизнью.

Завтра у меня будут обследовать почки. Я в толк не возьму, причем тут они. Пусть лучше посмотрят на мои пятки, может найдут там причины моего облысения.

Ты меня прости, я страшный матершинник. Но, кажется, я таким родился.

Когда истребители летят в паре, то они летят не параллельно, как на параде, а один за другим: задний прикрывает переднего. Чтобы сбили не сразу двоих. Я часто был ведомым в паре, поэтому всегда мечтал быть большим командиром. Но потом просто перешел в транспортную авиацию. Единственное, что в ней хорошего, это то, что у тебя знакомые по всему Союзу.

Скучаю ли я по небу? Не особо. Все-таки транспортная авиация - это говно. Но на МиГе я бы еще полетал.

Жена брата очень странно умерла. Никогда не болела. А однажды просто упала и умерла. Честно говоря, я бы тоже так хотел.

Как ты столько болтаешь по телефону? А, это тебе звонят. А то я хотел спросить, что у тебя за тариф.

У меня дочка и сын живут в Крыму. Но мы не к ним ездим отдыхать. Мы любим с Люсей быть вдвоем.

Мне назначили бронхоскопию, но я никак не пойму, почему мне нельзя есть? Ты не знаешь? Ты похож на врача.

Я люблю сборники судоку, потому что в них одни цифры. Напоминают мне мою службу. Но тут еще есть анекдоты, если хочешь возьми почитай.

Жизнь, она как миг. Она промелькнула. Как будто только поднялся в воздух, а уже пора садиться. Но мне бы еще хотелось 100 лет.