Антресоли памяти — по-Бергмановски «земляничная поляна». Многослойная конструкция ризоморфного свойства с причудливыми криптами, тоннелями, иногда выглаженными плато, но неизменно entresol — установлена под потолком жилища, повторяет его архитектурно-стилевое решение и содержит редко используемые вещи.
В жилище моей личности, антресоль памяти иногда одаривает неожиданными находками. Ожидаемость, она ведь сродни рядовой предсказуемости; здесь же встаешь на цыпочки, а то и на табурет, тянешь руку, балансируешь, касаясь чего-то… мгновение — извлекаешь Лагом, Фику или Шхеры из крипты своей, на треть скандинавской, генетической памяти.
1/ Лагом на земляничной поляне.
===============================
«Laghum» — говорили древние викинги, когда речь заходила о законности, передавая по кругу чашу с напитком, нужно было глотнуть ровно столько, чтобы не обидеть других и чтобы самому насытиться и насладиться.; «lagom» — говорят современные шведы, транслируя в повседневность свой скандинавский стоицизм и считая это понятие главным в своей идентичности. В обычной жизни лагом заключается в парадоксальном желании быть отличным, другим, не особо при этом выделяясь. Работает тонкая калибровка сочетания отделенности от другого и готовности услышать другого; в результате сбалансированная конструкция — лагом.
Ах, вот откуда моя философия Одинства с ее спокойной отстраненностью и ПоЯтия с ненавязчивым естественным единством.
Глаз ловит настойчивую цветовую гамму в колорите дизайна ландшафта, будто все оттенки грозового неба разгладили и нанесли на предметы. Кто-то тёплый, серый и живой манит своей шерстяностью вместе с прохладностью серых гранитных валунов.
Крылатый скандинав.
Лагом естества.
2/ Фика на земляничной поляне.
==============================
Если в слове кaffe переставить слоги местами, то получим «фика»; кофе по-шведски, некрепко заваренный, иногда пополам с водкой. Старики ворчат — «развелось этих ваших эспрессов, кофе попить негде». Фика это не только сам напиток, но и время связанное с его употреблением, волшебное явление мгновенного праздника среди бытовой рутины. Оттого, наверное, пропустить фику (да еще и булочку с корицей) для шведа дурной тон.
Допускаю, что мои утренние волшебные состояния под названием ПьюЧай имеют корни в антресольной сущности по имени «Фика». Ведь дело не в напитке, а в мгновениях праздника. Оттого первый слог названия напитка отодвигается на второе место, уступая первенство значимому эффекту - просвету* бытия, подлинному дизайну земляничной поляны.
=======
*наконец определилась с цветом сущности «Фика» - спелый жёлудь в альянсе с кленовым семенем-крылаткой и хурмяно-терракотовыми нотками.
Малый, невинный аттрактор Фика-симфонии.
Желудевая символическая скрепа по-скандинавски незатейливо утверждает незыблемость традиции.
Городской вид со смотровой площадки фонит желудёвой хурмяностью...
3/ Шхеры на земляничной поляне
==============================
В русском языке есть странное слово «шхеры»: это одно из немногих заимствований из современного шведского. Шхеры — типичный ландшафт приморской Швеции: изрезанные низкие берега со множеством мелких островков. Пейзаж, не задающий направление взгляду, создающий одновременно волю и уют.
Собственно шхеры и есть та самая «земляничная поляна», образ места, где ты дома.
Личный остров, точнее, остров личности со своим маячком и малым проливом; здесь можно встречать рассвет на одном пирсе, а закат — на другом, и море в доме видно из любого окна.
Такой островок зовется Ö (звучит как нечто среднее между О, Э и Ё). Реликтовый горловой звук, сопровождающийся прикрытием век и одновременной собранностью тела. Вне слащавости и пошлого пафоса. Опознаю в нем гипержест раскрытия любого тайника в эмоциональном ландшафте антресоли памяти.
Ещё один оттенок сибуми - Ö!
Стокгольмский архипелаг с сотней островов.
Главный островной бастион крепость Ваксхольм.
Каждый сам себе остров, если нет личного острова.
Ö!
Пусть не иссякает славный скандинавский дух Ö!
